Заключение
Подводя итог всему вышеизложенному, я пришел к вполне оптимистическому выводу о состоянии прибрежных сообществ рыб в северо-западной части Амурского залива. По нашим данным, за три последних года не наблюдается достоверных отличий в динамике этих сообществ, а по некоторым видам даже наблюдается положительная тенденция в изменении количественных показателей.
Не поддается объяснению тот факт, что в районе острова Попова последние несколько лет практически нет зимней рыбалки. А раньше в течение 25–30 лет это было самое лучшее место для лова зубаря и малоротки. Обычным уловом зубаря на блесны было 200–250 шт. в день, мой рекорд по корюшке-малоротке до 12 часов дня — 700 шт. Никакой речи об антропогенном загрязнении пролива Старка и бух. Алексеева (обычные места лова) не идет. Влияние установок марикультуры в бухте Алексеева на состояние рыбных запасов может быть только положительным.
В северо-западной части Амурского залива буквально до последних лет мной зарегистрированы очень высокие уловы красноперки, корюшки-малоротки, наваги, камбалы полосатой. Здесь происходит нерест таких промысловых рыб как сельдь, камбалы 2-х видов, малоротая корюшка, бурый и пятнистый терпуги, бычки. В мае—июне здесь нагуливается такой ценный вид лососевых рыб как сима, зарегистрирована даже кунджа, предпочитающая чистую воду. В 1998 году отмечены значительные уловы молоди темного окуня Sebastes schlegeri, обычно обитающего в открытых и более чистых водах. На мой взгляд, запасы основных промысловых рыб в этой части залива за последние годы достаточно стабильны, имеют место лишь определенные межгодовые флуктуации их количественных показателей. Практически не различается и биоразнообразие ихтиофауны в районе Владивостока и Дальневосточного морского заповедника.
Из всего сказанного выше можно сделать неоднозначные выводы. Прибрежные морские экосистемы в черте г. Владивостока пока еще в какой-то степени сохраняют восстановительный потенциал в стрессовых ситуациях. Для молоди некоторых видов, таких как пятнистый коносир и красноперка, даже наиболее загрязненная часть Амурского залива оказалась вполне пригодной для обитания и развития. Мелководные участки залива весьма привлекательны как нагульный водоем для ряда промысловых видов.
Что же из этого следует — не надо строить очистные сооружения? Ведь рыбе и так здесь неплохо? Безусловно, это не так. Так называемый «выпуск Вторая Речка» — позор нашего города. Ничего подобного я не видел нигде (вспоминаю, как в году примерно 1961 в районе этого «выпуска» ловил на удочку речных гольянов — на уху хватало). Эта чистая ранее небольшая речушка превращена в сточную канаву с отвратительным запахом и соответствующим содержимым — любой житель Владивостока с этим местом знаком. О химическом составе этого «выпуска» я упоминал в начале статьи. Таких несанкционированных «выпусков», к счастью, меньшего масштаба, в черте Владивостока десятки.
Как-то по всем российским СМИ прозвучало тревожное сообщение о том, что в районе одного из черноморских курортов прорвало канализационную трубу, и ее содержимое в течение трех суток поступает в море. Это был скандал мирового уровня! У нас же такой «прорыв» существует на протяжении нескольких десятилетий. Рыбу спасает то, что она живет здесь не постоянно — мигрируют даже малоподвижные бычки-керчаки. Наглотается «химии», уйдет в место почище — и благодаря обменным процессам освободится от опасных «пищевых добавок». (В качестве примера: Венец творения Природы целенаправленно травит себя всевозможными ядами, однако процветает и еще как технически прогрессирует. Пока.) Любой живой организм имеет механизмы адаптации даже к сублетальным дозам ядовитых веществ, но только до определенного предела. К слову сказать, мне неизвестны достоверные случаи отравления рыбой, пойманной в районе выпуска «Вторая Речка».
В заливе существует система течений, которые «разбавляют» и уносят бытовые стоки в открытое море. Но этого явно недостаточно. На мой взгляд, строительство очистных сооружений в городе Владивостоке — первоочередная задача краевой и городской администраций. В настоящее время заявлены проекты на эти сооружения и уже начаты какие-то работы, и к саммиту АТЭС, скорее всего, все наладится. Стоит отметить и тот факт, что нормальное функционирование нового большого океанариума практически нереально без действующих очистных сооружений.
Я считаю, что северо-восточную часть Амурского залива не следует считать зоной экологического бедствия. Видимо, Природа все-таки имеет достаточно сильный восстановительный потенциал, способный противостоять антропогенному прессу. К сожалению, это происходит не всегда. Не стоит, конечно, расслабляться и надеяться только на этот потенциал — всему есть определенный предел. Амурский залив даже в прибрежной зоне Владивостока при соответствующей очистке и обустройстве побережья в перспективе может стать рекреационной зоной цивилизованного любительского рыболовства и подводного туризма.
